Глава 1
РАЗНОЕ
§31. ПОЧЕМУ НА ОБОИХ ПАМЯТНИКАХ Н.М.КАРАМЗИНУ, УСТАНОВЛЕННЫХ ПРИ РОМАНОВЫХ, САМОМУ́ ИСТОРИКУ ОТВЕДЕНО ЯВНО ВТОРОСТЕПЕННОЕ МЕСТО.
Настоящий сюжет не имеет прямого отоношения к хронологии, но, как характерный штрих эпохи первой половины XIX века, он полезен для воссоздании специфической атмосферы, в которой создавалась и активно внедрялась принятая сегодня версия русской истории.
Как мы уже говорили в книге «Новая хронология Руси», гл.1, Н.М.Карамзин (1766-1826) принадлежит к когорте тех историков XVII-XIX веков, в трудах которых ошибочная миллеровско-скалигеровская версия русской истории была не только озвучена, но и окончательно «забетонирована». На рис.1.105a и рис.1.105b мы приводим два портрета Карамзина.
Карамзин был уроженцем Симбирской губернии [850:1], с.7. Поэтому в 1845 году именно в городе Симбирске открыли главный памятник историку Н.М.Карамзину, стоящий здесь до сего дня, рис.1.106, рис.1.107.
Его поставили «на месте рубленого Кремля середины XVII века» [850:1], с.5. Старый симбирский Кремль «не сохранился». Сегодня отмечают, что «памятник Карамзину имеет… свою непростую историю, многие важные детали которой неизвестны и профессиональным историкам» [850:1], с.5. Отметим, кстати, что именно в Симбирске, как считается сегодня, содержался в заключении Емельян Пугачев. Из Симбирска его отправили в Москву, где и казнили [768:1], с.21-22.
Деятельность по установке памятника Карамзину на родине известного историка, в Симбирске, началась в 1833 году и завершилась его открытием в 1845 году [850:1], с.11, 19.
Памятник Карамзину производит несколько странное впечатление, рис.1.108. На высоком постаменте установлена вовсе не статуя Карамзина (как следовало бы ожидать), а огромная символическая фигура музы истории Клио. Карамзин, тем не менее, все-таки присутствует на монументе, но в виде небольшого бюста, помещенного в нише на постаменте. На памятнике написано:
«Н.М.Карамзину, историку Российского государства повелением императора Николая I-го 1844 года.»
Справа и слева расположены два бронзовых барельефа (горельефа), рис.1.109a, рис.1.109b. На северном (левом) барельефе, рис.1.109a, изображено «чтение Карамзиным отрывков из своей истории перед императором Александром I, во дворце великой княгини Екатерины Павловны, в Твери 18 марта 1811 года» [850:1], с.30.
На южном (правом) барельефе, рис.1.109b, «Николай Михайлович (Карамзин — Авт.) запечатлен на смертном одре в окружении семейства в тот момент, когда познакомился с рескриптом Николая I о пожаловании щедрого пенсиона. В соответствии с канонами классического стиля все фигуры памятника изображены в античных одеждах» [850:1], с.19. Сам Карамзин представлен на барельефе в «древне»-римской тоге, рис.1.109b. При этом «стоящая перед ним Фортуна (богиня счастья, удачи и судьбы у древних римлян) СЫПЛЕТ ИЗ РОГА ИЗОБИЛИЯ МОНЕТЫ, которые подбирает ребенок» [850:1], с.32.
Смысл данного сюжета оказывается вполне прозрачным. Дело в том, что Романовы весьма щедро заплатили Н.А.Карамзину за его «Историю государства Российского». Сообщается следующее: <<13 мая появился (составленный В.А.Жуковским) царский рескрипт (Николая I — Авт.) на имя министра финансов, согласно которому Н.М.Карамзину было пожаловано, по случаю отъезда «за границу для излечения своего здоровья, ПО ПЯТИДЕСЯТИ ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ В ГОД, С ТЕМ, ЧТОБЫ СУММА ЭТА, ОБРАЩАЕМАЯ ЕМУ В ПЕНСИОН, БЫЛА ПОСЛЕ НЕГО ПРОИЗВОДИМА СПОЛНА ЕГО ЖЕНЕ И ПО СМЕРТИ ЕЕ ТАКЖЕ СПОЛНА ДЕТЯМ СЫНОВЬЯМ ДО ВСТУПЛЕНИЯ ВСЕХ ИХ В СЛУЖБУ, А ДОЧЕРЯМ ДО ЗАМУЖЕСТВА ПОСЛЕДНЕЙ ИЗ НИХ» (Старчевский А. «Н.М.Карамзин», СПб, 1916, с.264). Эта ГРОМАДНАЯ СУММА, как видим, являлась не разовым пособием для поездки на лечение в Италию, а постоянной пенсией Карамзину и его семье>> [850:1], с.32-33.
Создать памятник Карамзину было предложено известному скульптору С.И.Гальбергу [850:1], с.15. Тот, естественно, согласился. Летом 1838 года «император (Николай I — Авт.) приказал заключить контракт с Гальбергом об изготовлении им в течение 3 лет памятника» [850:1], с.16. Надо сказать, что до этого момента другие скульпторы уже подготовили три проекта монумента, причем ИХ ОДОБРИЛА АКАДЕМИЯ ХУДОЖЕСТВ! Однако эти предложения чем-то не устроили императора Николая I. Современные историки недоумевают по данному поводу: «Как же случилось, что вместо одобренных еще в 1833 году Академией художеств трех проектов памятника Карамзину через пять лет ВЫБОР ЦАРЯ пал на новый проект, составленный профессором С.И.Гальбергом?» [850:1], с.14.
Таким образом, проектирование и установка памятника Карамзину оказались под личным контролем императора России. Уже одно это показывает, какое внимание уделялось этому, вроде бы не столь уж крупному (в масштабах Российской империи), событию. Выходит, что установку памятника возвели в ранг государственных дел, нуждающихся в личном внимании самого́ Николая I. Министр внутренних дел Д.Н.Блудов писал: «Высочайшее соизволение последовало… на сооружение памятника Карамзину в Симбирске». Цит. по [850:1], с.12. Более того, Николай I нашел время даже для того, чтобы самолично выбрать место для памятника в Симбирске. Сообщается следующее: «Западнее губернаторского дома, где находились частные усадьбы, Николай I повелел устроить площадь, в центре которой и возвысится памятник Карамзину» [850:1], с.13.
Вскоре Гальберг представил два проекта монумента. Первым и основным, был именно тот, который в итоге и реализовали в Симбирске. С самого начала он шел «под литерой А», то есть рассматривался как самый предпочтительный. Идею Гальберга затем полностью одобрил Совет Академии Художеств [850:1], с.15. То есть окончательному решению придали официально-административный характер.
Второй вариант памятника, шедший «под литерой В», был реалистичен в том смысле, что на постаменте должна была возвышаться статуя самого’ Карамзина [850:1], с.15. Эту идею отвергли. И сейчас мы поймем почему.
Ученик С.И.Гальберга, известный скульптор Н.А.Рамазанов, по поводу обоих проектов писал так. «Некоторые из опытных художников осуждали Гальберга, зачем он поставил на пьедестал Клио, а не самого Карамзина. Впрочем, это предпочтение Клио, надо полагать, БЫЛО СДЕЛАНО ПО КАКОМУ-НИБУДЬ ПОСТОРОННЕМУ НАСТОЯНИЮ, доказательством тому служат два прекрасных глиняных эскиза статуй Карамзина, сделанных рукою Гальберга и составляющих теперь собственность пишущего эти строки» (Рамазанов Н. «Петр Андреевич Ставассер». — Русский вестник, 1863, No.1, с.221) [850:1], с.15.
Сегодня на эту тему пишут следующее: <<Рамазанов воздержался от расшифровки «постороннего настояния», но несомненно, что под ним подразумевалось вмешательство если не самого Николая I, то его ближайшего окружения>> [850:1], с.16. Во всяком случае, <<под влиянием «посторонних» изменится и надпись на пьедестале памятника. Если на модели Гальберга была начертано: «Н.М.Карамзину, словесности и истории великие услуги оказавшему», то впоследствии, уже на завершенном памятнике, появится другая надпись, выполненная накладными позолоченными буквами: «Н.М.Карамзину, историку Российского государства повелением императора Николая I-го 1844 года»>> [850:1], с.16. Таким образом, скорее всего, подлинным идеологом памятника Карамзину был императорский двор Романовых, а может быть, и лично Николай I.
Памятник изготовили по высшему классу в императорских мастерских Петербурга и лишь затем перевезли в Симбирск. «Отливка статуи Клио из бронзы была осуществлена в мастерских Академии художеств под руководством опытнейшего мастера этого искусства барона П.К.Клодта. Летом 1843 года статуя музы истории с большими трудностями была доставлена по Волге на симбирскую пристань… Из столицы… прибыли четырехугольный пьедестал из красно-бурого финляндского гранита» [850:1], с.17-18.
Вглядимся теперь пристальнее в сам памятник и процитируем официальное его описание, представленное С.И.Гальбергом: «Прилично и согласно с требованиями изящного было бы и ставить как памятник на богатом пьедестале музу истории Клио, которая, имея в левой руке эмблематический признак свой трубу, правою возлагает на жертвенник бессмертия СКРИЖАЛИ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО, посвящая их таким образом бессмертию». Цит. по [850:1], с.15.
Вот все и проясняется. На самом деле Романовы воздвигли памятник в общем-то не историку Карамзину, а СОДЕРЖАНИЮ его труда под названием «История (скрижали) Государства Российского». Другими словами, изваяние задумали не столько как памятник автору, сколько как монумент романовской версии истории России, опубликованной под названием «История государства Российского».
Тот факт, что написал ее именно Карамзин, не имел, по-видимому, в глазах Романовых, принципиального значения. На место Карамзина могли выбрать какого-либо другого способного романовского историка, столь же прилежно исполнившего бы заказ Романовых. То есть дело оказалось вовсе не в личности автора, а в той новой версии истории, которую его призвали озвучить. Потому и решили возвести на пьедестал именно новую романовско-миллеровскую «историю России». Конечно, при этом милостиво не забыли и Карамзина, однако трезво отвели ему заведомо второстепенное место. А именно, в скромной нише, внизу пьедестала. Исполнителю-чернорабочему указали его подлинное место. Место послушного рупора, донесшего до общественности официальную точку зрения, каковую теперь настоятельно рекомендовали вызубрить всем.
Напомним, что именно Карамзин впервые познакомил широкую русскую общественность XIX века с «новой историей Руси». <<А.С.Пушкин, имея в виду главный труд Историографа, с восхищением писал: «Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка Колумбом…»>> [850:1], с.29. В частности, именно Карамзин впервые широко озвучил романовскую версию истории «очень плохого Ивана Грозного». Пишут так: <<Карамзин в «Истории государства Российского» гневно заклеймил тиранию Ивана Грозного и ужасы опричнины, тайное злодейство Бориса Годунова>> [850:1], с.29. Между прочим, в труде Татищева (точнее, приписываемом сегодня Татищеву, см. «Новая хронология Руси», гл.1), предшествующем во времени «Истории» Карамзина, об опричнине ничего не говорится!
Так что Карамзин заслуженно удостоился хотя и скромного, но все-таки своего места у подножия памятника романовской истории Руси. Он постарался как мог и преуспел. Власти милостиво его похвалили. Да еще получил в награду пенсион по пятьдесят тысяч рублей в год. Что было весьма немало.
Более того, на одном барельефе монумента решили показать высочайшее одобрение Романовыми деятельности Карамзина. А именно, император Александр I милостиво внимает «Истории» Карамзина. А на втором барельефе подчеркнуто откровенно изобразили — сколь много денег заплатили историку-рупору за его труд. К ногам Карамзина дождем высыпаются монеты.
Впрочем, в XIX веке, по-видимому, уже мало кто из непосвященных понимал истинный смысл памятника «новой истории России», возведенного Романовыми. <<Изображение на памятнике необычно одетых (для зрителей XIX века, уже воспитанных на скалигеровско-миллеровской истории — Авт.), а то и полуобнаженных фигур недоуменно воспринималось не только простым людом, но порою и людьми грамотными. Непонятный многим памятник в народе прозывали «чугунной бабой» (Мартынов П. «Симбирск за 250 лет…», Симбирск, 1898, с.82)>> [850:1], с.38. Вот, например, что писал Н.М.Языков — Н.В.Гоголю в 1844 году о памятнике Карамзину: «Памятник, воздвигаемый в Симбирске Карамзину, уже привезен на место. Народ смотрит на статую Клио и толкует, кто это: дочь ли Карамзина или жена его? Несчастный вовсе не понимает, что это богиня истории! Не нахожу слов выразить тебе мою досаду, что в честь такого человека воздвигают ВЕКОВЕЧНУЮ БЕССМЫСЛИЦУ» (Языков Н.М. «Свободомыслящая лира», с.300) [850:1], с.19.
Не в обиду будет сказано, но замечательный русский поэт Н.М. Языков тоже был «сбит с толку». Сокрушаясь о других, он не осознал, ЧЕМУ (а не КОМУ) на самом деле был посвящен огромный монумент.
Между прочим, во всем этом проступает уже знакомый нам стиль эпохи Романовых. Некоторые публично озвучиваемые ими важные вещи были истинно понятны лишь немногим посвященным, допущенным к подлинной истории. Чтобы завуалировать настоящий смысл некоторых своих решений, Романовы прибегали к иносказаниям. Вероятно, то же самое относится и к написанию Библии в XVI-XVII веках. Реальную историю излагали в слегка зашифрованном виде, понятном лишь узкому кругу «своих», посвященных. Широкой общественности внушали совсем иное толкование и понимание. В итоге, кстати, по прошествии некоторого времени запутались сами. Многое забыли и, в конце концов, подлинный смысл иносказаний утратился не только для большинства читателей, но даже для потомков «шифровальщиков».
То обстоятельство, что все персонажи изображены на «памятнике Карамзину» в «античных» одеждах, также вполне естественно. Как мы теперь понимаем, «античность» — это в значительной мере история Ордынской Империи XIV-XVI веков. Эту историю Карамзин отредактировал в нужном Романовым ключе.
Сообщается, что <<Николай I стремился приблизить к себе Историографа — ГЛАШАТАЯ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОГО КУРСА… Он просил Карамзина принять участие в составлении важных «бумаг государственных» и намекал на возможность получить пост министра>> [850:1], с.32. Считается, что Карамзин уклонился от таких предложений.
Обратимся теперь к другим памятникам Карамзину, установленным при Романовых. Оказывается, таковых имеется еще ровно один. Его возвели в 1911-1913 годах, то есть более чем через 60 лет после первого. Второй монумент поставили «в подмосковном Остафьево, близ Подольска, где находилось имение поэта князя П.А.Вяземского, брата жены писателя-историка» [850:1], с.36. Тут же возникает интересный вопрос — а в какой манере выполнен этот памятник? Может быть, здесь на постаменте мы увидим самого́ Карамзина? Но нет! Второй памятник следует той же самой (странной, но лишь на первый взгляд) идее, что и первый. А именно: <<невысокий постамент с его (Карамзина — Авт.) барельефом, обрамленным лавровыми ветвями, А СВЕРХУ ПОСТАМЕНТА ПОМЕЩЕНЫ СЕМЬ БРОНЗОВЫХ ТОМОВ «ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО», КОТОРЫЕ ТВОРИЛИСЬ ЗДЕСЬ В ОСТАФЬЕВО>> [850:1], с.36.
Мы видим, что и при Николае II еще раз увековечили опять-таки не столько самого́ Карамзина, сколько содержание его лукавой «Истории». Причем в данном случае монумент РОМАНОВСКОЙ ИСТОРИИ РУСИ установили в том самом месте, где сия «История» ПИСАЛАСЬ, то есть в Остафьеве. Так сказать, уважительно отметили место, откуда в широкий свет вышла фальшивая романовская версия.
По-видимому, вплоть до начала XX века жила традиция, отводившая важную роль в судьбе Романовых придуманной ими в XVII-XVIII веках версии истории Руси. Именно поэтому единственные два памятника Н.М.Карамзину, установленные при Романовых, увековечивали вовсе не самого́ историографа, а озвученную им ложную романовскую версию истории.
ЛИТЕРАТУРА: Данный список и его нумерация едины для цикла книг по Новой Хронологии.
Книга Г.В.Носовского, А.Т.Фоменко «Словен и Рус
» хорошо читается с книгой «Выставочный Иерусалим»
Данные книги написаны на основании РУССКОГО ЛЕТОПИСЦА опубликованного на сайте https://ruvera.ru/lib/
